Остров пылает.
Оранжевым, кровавым, бардовым, закатно-красным.
Пылает от страсти, от нежности. Малиновым светом наполнен каждый его камень, каждая песчинка, каждая травинка. Горит и сгорает.
Тает... сладостно-медленно тает в осенних ручьях, гнётся в асанах к земле под тягучие ветры, северо-западные, юго-восточные.
Осень пьет его соки, вбирает влагу, ничего не давая взамен. И остров умоется горечью, едва лишь отдышится, очнется. Но будет тихо и станет поздно.
Каждая ящерка, каждая бабочка спрячется под покров теплоты и тлеющей листвы. И тишина окутает остров. Беспросветная тишина. Но где-то в ней, совсем далеко,
чуть слышно журчит ручей, ветром колышет траву, мелко звенит по гальке дождь.
Утопает в соленом прохладном, который должен был бы отрезвлять, но не может, не в силах океан остабить стихию огня. Пусть скоро придут другие воды, другие течения, но тепло останется, лишь уйдет дальше, глубже, чтобы надежнее сохраниться в холодные тягучие дни.
Желто-оранжевые рассветы. Кроваво-красные закаты. И шум прибоя.